«Вагнер» - кровавый ринг - Лев Владимирович Трапезников
Человек — это такая скотина, которая привыкает ко всему; человек сильнее любого животного и опаснее любого животного, и только поэтому победа на стороне тех, кто проявил в бою поистине животную ярость и животные инстинкты… и никакой жалости, только стремление к победе. Не жалейте ни себя, ни других.
Да, как я и сказал ранее, часто интеллект мешает в критической ситуации, и необходимо бывает довериться телу своему и слову «надо», иногда и часто надо уметь отключать поток мыслей и довериться телу, и тело тогда само вспомнит, чему его учили на спецподготовке, или же применит опыт из прошлого. Потому я и говорю: больше читайте, смотрите научные и научно-популярные фильмы, интересуйтесь всем вокруг, пробуйте заниматься разными видами спорта и единоборствами, интересуйтесь физикой, техникой и литературой, разбирайте и собирайте разное стрелковое оружие, ходите к ветеранам в секции по подготовке новобранцев к армии, слушайте истории из практики старых людей, пробуйте общаться с разными профессиональными и социальными категориями граждан. Это и есть подготовка. Все пригодится. В критический момент все может помочь вам выжить. В нужный момент критической ситуации тело само вспомнит уже давно забытое. Не сомневайтесь, ваш организм умнее вас. Но бойтесь плохих мыслей, так как любая установка, которая дана вами в своей голове, породит целую цепь алгоритмов в вашей жизни. Любые ваши мысли реализуются в том или ином контексте. Думайте о хорошем, думайте о победе и устраните негативные мысли…
Утром начали готовить снаряды, вскрывая ящики, прочищая снаряды от солидола и промывая их соляркой. Это мы делали с Фоксом вместе, пока Токарь читал инструкции по С-60, которые ему Урюк привез, а Кавун снова возился с «Уралом». Самое интересное, что инструкции по С-60 этот инженер, Токарь, проштудировал полностью, от начала и до конца. Здесь проявилась вся его сущность именно как инженера. Инструкция, кстати, была глобальной, нудной и выдающейся длины. И когда Урюк потом заикнулся насчет инструкции по применению С-60, то Токарь как бы невзначай и обыденно сказал ему, что всю эту инструкцию он прочитал полностью, чем вызвал у Урюка неподдельную улыбку. Не сомневаюсь даже, что это единственный командир С-60, который эту инструкцию дочитал до конца. Под ночь передали по рации, чтобы водитель Кавун собирал вещи и что его переводят в другое подразделение и на другой участок работы. Кавун был в недоумении:
— За что? Я этот «Урал» привел в порядок, а они взяли и передали его теперь кому-то другому… И зачем я тогда его делал?! — задавался вопросами и возмущался Кавун такому решению руководства.
Одним словом, Кавуна забрали, и потом мы узнали, что он попал в штурмы и был там ранен. Но сейчас вот он собирал вещи, кряхтел и возмущался неподдельно. Наконец приехала ночью машина и забрала Кавуна. Нас осталось трое. Двое спят ночью, а третий на посту — так и менялись, не думая о том уже, что могут ночью поднять нас на БГ[22]. К вечеру следующего дня прислали к нам нового водителя, который оказался профессионалом, проработавшим на грузовике лет двадцать. И если с Кавуном нам приходилось возиться бывало самим с «Уралом», крутясь вокруг него, снимая колеса, меняя их, закручивая и откручивая гайки, а также возиться с покрышками, то этот новый водитель удивил. Был родом он с Севера, звали его Миша, и этот Миша, глядим, колесо собирается снимать…
— Помочь? — спрашиваем.
Он только отмахнулся от нас. Смотрим, а он его и снял, и сам размонтировал, поменяв камеру, и сам туда его и поставил на «Урал».
— Я всю жизнь машинами занимаюсь. Больше нигде и не работал никогда, только как на этих «Уралах», и с ЗИЛа начинал еще в юности, — рассказывал Михаил о своей жизни. Сам он был человеком деревенским, неприхотливым и по-деревенски наивным.
— Сначала я ехал вместе со всеми в штурмы, но когда нам сказали, что водитель нужен, то я вызвался. Дело в том, что мне бабка в деревне, в которой я живу, нагадала, что я не умру за рулем, и я подумал, что если воевать буду водителем, то и смерть меня не достанет. Я специально на войну пошел, чтобы жизнь у меня активнее была, иначе мне скука одна в деревне. Жена, бабки, все плакали, когда я уходил на войну, а мне смешно было. Сейчас до Киева дойдем, и тогда только домой вернусь, — объяснял нам Миша.
Миша, кроме машины своей, еще и сходить смог на высокий холм, который был сразу напротив гряды однотипных деревенских домов, идущих по одной стороне дороги, и, вернувшись оттуда, выдал нам:
— Нашел необходимые вещи, чтобы обустроить наш быт. Проволоку и